Планета Земля. Соединенные Штаты Америки. Нью-Йорк. 11.09.2011

Проблема в том, что человечество оказалось абсолютно не готовым к тому, что это может произойти. Не было представлений о самой угрозе, ее возможных масштабах, о том, что в новом тысячелетии любая фанатичная идея может иметь сторонников-камикадзе. Катастрофа в США открывает завесу над одним из самых пессимистических сценариев истории человечества в ХХI веке. Это – необъявленная тотальная война нового поколения, для которой не нужны специальные военные технические средства, против которой не срабатывают стандартные механизмы безопасности.

            Новая война является следствием пропасти между миром толерантности и миром насилия. Традиционные западные ценности получили огромный удар.

            …Мы хотим рассказать, как в столице этой страны отметили первую годовщину кошмарной бойни.

            На Манхеттене вечером во вторник во дворе Рокфеллеровского центра поставили просторный павильон из плотного белого нейлона, где открыли выставку фотографий участников прошлогодних событий – пожарных, полицейских, спасателей, медсестер. Снимки представляли изображенных в натуральную величину. Публику стали пускать в полночь. В час ночи на выставке уже были сотни людей. В том месте, где год назад стояли башни-близнецы, со стены высокого соседнего здания на оставшийся от них котлован смотрит гигантское панно высотой этажей в двадцать. На панно, которое ночью подсвечивают прожекторы, изображена статуя Свободы на фоне сердца, раскрашенного в цвета американского флага.

            Уже в два часа ночи на тротуаре укладывались спать ньюйоркцы, желавшие занять лучшие места во время утренней церемонии. Ночной город был абсолютно пуст, не считая сотни свободных такси и полицейских машин, которых было больше обычного. Церемония, проходившая в том же котловане, над которым возвышается крест из ржавых стальных балок, началась минутой молчания в 8.46 утра – именно в эту минуту год назад во Всемирный торговый центр врезался первый «боинг». Церемония была лаконичной, без высокопарных речей и помпезности, и состояла, в основном, из зачитывания имен погибших 11 сентября 2001 года.

            Всего в чтении, проходившем под звуки скрипки, участвовало 197 человек – местные политики и родственники погибших. Список из 2801 фамилии начал зачитывать бывший мэр города Рудольф Джулиани, минут через пять дошедший до первого украинского имени: Татьяна Бекалинская, приехавшая в Америку в 1994 году из Белой Церкви, работала на 96-м этаже ВТЦ, на котором не уцелел ни один человек…

            Читали долго – почти три часа. День был рабочий, но Манхэттен оказался непривычно пуст. Чем ближе к его южной оконечности, тем чаще попадались на улицах люди с американскими флажками в руках или на футболках. В полпятого в котлован сошел по 300-метровому бетонному пандусу президент Буш, который возложил венок и полтора часа беседовал с родными погибших. Вечером он выступил на фоне статуи Свободы на острове Эллис, через который когда-то прошли миллионы эмигрантов из Старого Света.

            В поминальной церемонии в Нью-Йорке принимали участие более 80 глав государств и высокопоставленных политиков.

            При разрушении башен-близнецов спаслось около 16 тысяч (!) человек, которые находились ниже зоны атаки самолетов. Большая часть из них выжила, будучи эвакуированной до обрушения зданий. Один из уцелевших – менеджер по продажам Майкл Хингсон, был в момент террористической атаки на 78-м этаже Северной башни. Помимо всеобщей паники, дыма и огня, у Хингсона была еще одна проблема – он был незрячим. Но рядом с ним был его друг – верный поводырь – лабрадор по кличке Розелла. Животное смогло найти выход к эвакуационной лестнице, после чего начался мучительно долгий спуск. Как это было, рассказал сам Майкл.

            «Накануне как раз была гроза, и я полночи не спал, успокаивая собаку: Розелла боялась грома и молнии. Утром я приехал на работу вместе с Розеллой, конечно, а потом здание вдруг как-то дрогнуло и словно подвинулось. Это разбудило Розеллу: она мирно спала под моим рабочим столом. Она повела меня и еще 30 моих сослуживцев к лестнице. Мы начали спускаться, и я почувствовал сильный запах, немного похожий на керосин. Внезапно я понял, что это. Я летал по всему миру, и я чувствовал этот запах на взлетно-посадочных полосах. Это был запах реактивного топлива. Тогда я подумал… А что, если самолет врезался в здание? Я продолжал следовать за Розеллой, прислушиваясь к ритму ее дыхания. Она шла так уверенно, так спокойно. В то время, как все в панике бежали, Розелла была полностью сосредоточена на своей работе. Вокруг наc падали обломки, больно ударяя, но Розелла оставалась невозмутимой. Вскоре запах авиационного топлива стал настолько сильным, что буквально жег глаза. Когда мы спустились до 70-го этажа, я уже начал контролировать, как дышу, поскольку температура росла. Спустя час Розелла вывела меня, а через несколько минут… А через несколько минут Северная башня рухнула. Тогда нас поглотило чудовищное облако песка и гравия. Оно заложило мое горло и легкие, но я пытался дышать. Мы продолжали бежать, и Розелла прекрасно меня вела. Она ни разу не остановилась. Она нашла для нас укрытие в метро. Мой самый лучший друг…».

            Когда Розелла умерла, Майкл Хингсон создал благотворительный фонд, собирающий средства для помощи слепым. Он называется «Rosella’s Dream Foundation» – в честь спасшей его собаки.

            В тот безумный день мы увидели страну, где герои – все: от полицейских до военных летчиков и от пожарных до президента. В обыденной жизни они обаятельны, просты, доступны, любят пиццу и стейк, но когда случается беда, в них проявляется лучшее. Их героизм не есть покрытие чужого головотяпства. Это исполнение профессионального долга, когда люди идут вперед и побеждают. Даже если проигрывают, все равно побеждают. Культ успеха принес свои плоды. Никаких проклятий в адрес властей и поиска стрелочников. Если и было, мы этого не увидим.

            «…Это не воспоминания, это то, с чем я живу каждый день, каждую минуту.

            Шурик никогда не работал в ВТЦ. Ресторан в Северной башне, который называется «Окно мира», вечером вращается. Со 106-го этажа видно весь Нью-Йорк. А Шура так хотел гостям, приехавшим на конференцию со всего мира, показать его город, чтобы все любовались. В 8.30 был завтрак, в 9.00 должна была начаться конференция. А без четырех девять врезался самолет. Так их просто отрезало. Шура не звонил. Я звонила и слышала, что звонки доходили, телефон работал. Но он просто не отвечал. Я понимаю, сколько это стоило ему здоровья. Люди выпрыгивали из окон. Я почему-то думаю, что Шурик тоже это сделал. Он не мог просто сказать: «Мама, я погибаю». Он понимал, что я помочь ему не могу, а такое мне сказать – это убить меня.

            Несколько лет назад нашли фрагмент кости Шурика, он очень маленький, примерно 2 на 2 сантиметра, в запакованном виде, я его не открывала, не смогла. Жизнь разлетелась на две части: до 11 сентября и после. Это тяжело и становится тяжелее с каждым днем. Люди, которые не испытали этого, говорят, что время лечит. Время лечит, но это не то заболевание, которое оно лечит…».

            Трагедия, случившаяся в Америке, потрясшая мир, уникальна по масштабам кровожадности и бесчеловечности. Это свежая рана, она болит и кровоточит, и ни одно человеческое сердце не может не заболеть, глядя на кадры нью-йоркского армагеддона.

…Нью-Йорк снова шумен:
евреи, индусы, арабы –
и страх забыт,
лишь то самое время
застыло на мертвых часах.

Подготовил Игорь МАНЕВИЧ Стихи Владимира Добина