Мне повезло

 После школы я дважды не смогла поступить в вуз. Зато успела выйти замуж. В Днепр приехала из Мариуполя, по распределению мужа. И поступила в ДИИТ на отделение «прикладной математики». Не доучилась на стационаре, так как сначала родился сын, потом дочь. И уже с двумя детьми продолжила учебу на заочном в университете.

         Чтобы учиться заочно, нужна была справка с места работы. Я выбрала школу. И проработала там десять лет. За это время успела развестись, выйти замуж во второй раз, уйти в декретный отпуск и родить еще одну дочь. Это совпало с «лихими девяностыми», инфляцией, талонами, купонами и т. д.

         Возвращаться после декрета в школу не хотелось – не мое. И тут подруга познакомила меня с Виктором Мачулой – главным редактором процветающей тогда газеты «Торговый Дом». Меня приняли в отдел рекламы. Так я попала в атмосферу, в корне отличавшуюся от школьной рутины, – творческую, доброжелательную, веселую – даже и не мечтала о таком! Бежала на работу, как на праздник, и за это еще получала зарплату.

         Михаил Александрович – Миша – был там коммерческим директором и одновременно делал газету «Шабат шалом», к чему постепенно привлек и меня.

         Все хорошее когда-нибудь заканчивается. «Торговый Дом», не выдержав методов тогдашней конкуренции, почил в бозе. Коллектив начал распадаться. Редакция «Шабат шалом» под Мишиным началом отделилась. Мне повезло снова – попросила Мишу взять меня к себе, и он взял! Несмотря на то, что верстке я тогда только начинала учиться, и это был большой риск для него и для газеты.

         Училась на ходу. Он терпел мои ляпы. Не ругал. Самое страшное, что я от него услышала однажды, – «очень плохо». Не помню уже за что. Но это «очень плохо» запомнила на всю жизнь.

         Со временем приходил опыт. Появлялись новые обязанности – они не обременяли, а как-то сами собой расширялись.

         Миша всегда был рядом. И я чувствовала себя, как за каменной стеной – мне практически не приходилось принимать самостоятельные решения – было на кого опереться.

         Он умел сказать графоману:

         – Вы прекрасно написали! Но это нужно издать отдельной книгой. Нужно будет набрать и сверстать, приходите, мы поможем.

         И графоман уходил окрыленный и счастливый.

         Или:

         – Вы так хорошо поете! Но ваш текст мы, к сожалению, не можем напечатать…

         И называл совершенно невообразимую причину. И ему невозможно было не поверить.

         «Поэтам» он говорил, что ничего в поэзии не понимает (что было уже откровенной ложью), поэтому стихов газета не публикует.

         И его любили все – и те, кого печатали, и те, кому отказывали.

         К большому сожалению, я этим искусством так и не овладела…

         Не знаю, уместно ли здесь говорить о Мишиной личной жизни. Но мы были рядом в течение без малого тридцати лет, и многое не прошло мимо меня. Рискну.

         У Миши двое взрослых прекрасных детей, Олег и Ирочка. Их мама Мила ушла скоропостижно. Все были в шоке. Миша очень горевал. Год носил траур, не брил бороду…

         …Потом появилась Вера. Она появилась очень вовремя, потому что Миша начал болеть – перенес несколько операций. И она выхаживала его преданно и, будучи врачом, профессионально. Не побоюсь сказать, что ее забота и уход продлили Мише жизнь на годы.

         …Несколько лет назад они решили уехать из Днеп­ра в Германию, поближе к европейской медицине, на всякий случай. Жизнь на чужбине постепенно налаживалась. Казалось бы, самое время начать получать от нее удовольствие. Мы продолжали делать газету – он по-прежнему был главным редактором и по-прежнему брал на себя ответственность за все непростые решения.

         Но «нам не дано предугадать». Снова болезнь, операция. И после благополучного, казалось бы, исхода – вдруг, совершенно неожиданно – обширный инсульт. И кома – на долгих восемь месяцев… Все эти восемь месяцев Вера ежедневно – с утра до вечера – находилась возле Миши. И мы все верили, что она снова его вытащит, как обычно, спасет…

         На этот раз не получилось, увы… И европейская медицина не помогла…

         Горе. У всех у нас горе. И, к сожалению, навсегда.

Эмма КОРОТЧЕНКО

На фото: Коллектив редакции. Провожаем А. Хургина в Германию. 2003 г.